be the best version of you
Глава 6 Глава 6
Курт работал все утро, и он силой заставлял себя не думать о Блейне и Кевине, возможно обедающих вместе, или пьющих кофе, или хихикающих, или оказывающих друг другу какие-нибудь из тех милых жестов, которые люди совершают, когда нравятся друг другу. Он злился. И он ревновал. Он почти дымился. И ему действительно не следовало работать сегодня, потому что ему хотелось поотрубать головы всем тем надменным клиентам, что просили «что-нибудь нежирное» или «тройное это, четверное то».
Пошли вы все!
−Следующий, пожалуйста, − сказал Курт с той долей энтузиазма в голосе, на которую только еще был способен.
Он совершенно не ожидал увидеть Блейна, подходящего к стойке без Кевина и приветствующего его взволнованной улыбкой.
−Приветствую Вас, сударь− счастливо поздоровался с ним Блейн. – Средний мокко, будьте добры.
Курт не мог понять, почему он не заметил, как Блейн вошел, и как он умудрился не увидеть его, пока тот стоял в очереди, так что его брови невольно приподнялись в изумлении.
−Что… что ты здесь делаешь? – спросил Курт, когда восстановил самообладание достаточно, чтобы спросить.
−Я пришел, чтобы увидеть тебя, конечно, − Блейн широко ухмыльнулся, доставая кошелек. – К тому же у тебя в квартире нет кофеварки. Что, кстати, я нахожу чрезвычайно странным.
−Мне хватает кофе здесь, она действительно не нужна мне в доме, − сказал ему Курт, так и не пробив заказ. – И убери свой кошелек.
−Я…
−Неужели ты думаешь, что я заставлю тебя платить? Ты бредишь, −сказал Курт, беря в руки картонный стакан и приступая к приготовлению напитка. – Ты не с Кевином?
Блейн приподнял бровь, замешательство светилось в его ореховых глазах.− Нет…? А почему я должен быть с ним? Мы в любом случае увидимся вечером.
−Оу, верно, − ответил Курт, делая вид, что забыл эту маленькую деталь.
− Когда у тебя заканчивается смена? – спросил Блейн.
Курт посмотрел на часы, что висели над барной стойкой, закрывая крышкой стаканчик Блейна.
− Через двадцать минут. – Он отдал ему кофе.
− Круто, − кивнул Блейн, выглядя даже чересчур возбужденно.– Я подожду тебя снаружи.
− Ты не должен.
− Я знаю, − пожал плечами Блейн, лучезарно улыбаясь. – Но я хочу.
Курт смотрел, как Андерсон выскользнул за дверь и, по какой-то глупой, долбанной причине, он хотел придушить его.
Он был так чертовски привлекателен! Его потрясающие, упруго пружинящие кудри, эта футболка, слишком сильно обтягивающая его идеальное тело, и его губы… Его губы были такими полными, что их так и хотелось поцеловать.
Курт простонал, и стоящая рядом с ним Кэролайн засмеялась.
− Смешно, − уныло произнес Курт.
− Он ждет тебя, чтобы встретить после работы, − заявила Кэролайн. – И он улыбался так, как будто встреча с тобой — это лучшее, что могло с ним произойти за день.
− Просто он был чрезмерно дружелюбен,− опроверг ее утверждение Курт. – В этом весь Блейн.
− Ммм... Конечно…
− Даже не начинай, женщина, − шутливо предупредил ее Курт.
− Я только озвучиваю факты.
− Иди давай, делай латте.
Кэролайн рассмеялась, и, когда она отвернулась, Курт еле подавил желание задушить и ее тоже за компанию.
Через двадцать минут он избавился от своего передника, наконец-то закончив свою смену. Блейн сидел снаружи, как он и пообещал, допивая уже остывший мокко и наблюдая за спешащими мимо людьми растерянным взглядом.
− Во сколько мы должны встретиться с Кевином?
Слова Курта, похоже, испугали Блейна, потому что парень аж подскочил, и Курт не мог не захихикать при виде его испуганного выражения лица.
− Господи, − Блейн тяжело дышал, прижимая руку к сердцу. – Не подкрадывайся ко мне так.
− Никто и не подкрадывался.
− Это было подкрадывание. Ты подкрадывался.
− Ты дурак...
− А ты, ты подлец, подкрадывающийся к людям столь коварно..!
− О, Боже! − Курт громко рассмеялся.
Блейн улыбнулся и поставил стакан, предлагая Курту сесть рядом с ним. Курт присел и вытащил сигареты.
− Мне нравится смешить тебя, − сказал ему Блейн, пока Курт зажигал сигарету.
Хаммел съёжился.
− Не надо.
Блейн отодвинулся, и улыбка исчезла с его лица. – Не надо чего?
− Не надо делать… ну, это.
− Что?
− Притворяться… таким кокетливым и… и милым.
− Но я… я просто…становлюсь самим собой. Рядом с тобой.
− Что ж, не надо.
− Что, не надо быть собой?!
− Ты знаешь, что я имею в виду.
Блейн притих, ковыряя крышку стаканчика.
− Я не понимаю, что ты хочешь от меня, − наконец признался он.
− Я тоже не понимаю, что ты хочешь от меня, – сказал ему Курт.
− Я просто хочу быть твоим другом.
Блейн сказал это так тихо, что Курт не был уверен, что ему не показалось.
Друзья? Он хочет быть друзьями? Он хочет вновь собрать сломанные кусочки, которые оставил позади и начать все сначала? Курт не знал, сможет ли он сделать это. Потому что находится рядом с Блейном очень тяжело, сидеть напротив него за столиком в ЛА слишком тяжело… Как он должен был сидеть там и притворяться, когда Блейну Андерсону до сих пор принадлежит его сердце, его душа, его каждое дыхание?
— Почему? – тихо спросил Курт.– Почему?
Блейн покусал губу, прежде чем поднял взгляд от чашки.
− Потому что я не хочу, чтобы ты продолжал ненавидеть меня.
Курт не знал, сможет ли он дать ему это. Во всяком случае, он кивнул. Хотя и не мог сказать, что означал его кивок.
Они пошли домой, и Блейн сказал, что сделает им ланч. Пока тот был занят на кухне, Курт, воспользовавшись удачной возможностью уединиться, улизнул в свою комнату. Закрыв дверь, он прислонился к ней и некоторое время просто глубоко дышал, пытаясь успокоиться, а затем подошел к шкафу. Он потянулся к верхней полке и пошарил там, пока не наткнулся на коробку из-под обуви. Хаммел спустил ее вниз, и уселся на пол.
Он поднял крышку и отложил ее в сторону.
Курт был близок к тому, чтобы заплакать, потому что еле ощутимый, стершийся запах Блейна ударил ему в лицо и проник в его сердце и легкие. Его руки тряслись, когда он доставал старую серую мятую футболку. Он поднес ее к носу и вдохнул, ловя ртом воздух, а его плечи начали трястись, когда он пытался сдержать слезы.
Напоминания нахлынули на него с пугающей скоростью. Он видел их играющих в снежки. Он видел больного Блейна в доме его родителей, и как Курт принес ему суп. Он видел их сцепленные руки туманным весенним утром, и он видел их сцепленные руки смутным летним днем. Он видел их первый раз, видел дрожащие руки на горящих телах, неуклюжие, беспорядочные поцелуи в темноте, и тихие, неопытные вздохи, поглощенные толстыми стенами.
Охваченный печалью, он отложил старую футболку в сторону и вытащил дневник, в котором он планировал их путешествие по Европе.
Он не хотел, не мог читать его. Он отложил его на пол.
Курт повертел в руках кулон в форме канарейки, который Блейн подарил ему после смерти Паваротти.
Он развернул клочок бумаги, потрепанный и дряблый из-за постоянного разворачивания, единственную записку, которую он хранил.
«Выпьем кофе после школы? Вес и Дэвид сегодня ночью идут в кино с подружками. Я не могу дождаться, чтобы снова поцеловать тебя.»
Это все, что в ней говорилось.
Курт не сдержал печальный, сухой всхлип, который был скорее похож на спазм в горле.
Он все еще пытался не плакать.
Он выронил листок и прижал руки к груди там, где, он знал, находится его кровоточащее, болящее сердце. Он сжал руками ткань своей рубашки и закусил губу так сильно, что прокусил до крови.
Он не хотел плакать, он не хотел плакать, он так не хотел плакать…
Но ему было больно, он покачивался из стороны в сторону, он чувствовал себя так, будто его сердце только что вырвали из груди и кинули под приближающийся поезд.
«Почему ты оставил меня,— он не мог не спрашивать в своем сознании. — Я любил тебя так сильно, а ты просто оставил меня одного погибать…»
Он услышал стук в дверь.
− Курт? Ланч готов.
Его замутило.
−Б-буду через минуту! – прокричал он через дверь.
−Курт? – спросил Блейн, его голос был слегка приглушен − Ты в порядке?
Нет, подумал тот.
Я разбит.
− Со мной все хорошо, −ответил он, поспешно, но аккуратно, возвращая вещи из прошлого обратно в коробку из-под обуви.
Он поставил коробку обратно на полку в шкаф и сделал несколько дрожащих вдохов перед тем, как открыть дверь и увидеть, что Блейн все еще стоял там. Рот Блейна открылся и вновь закрылся.
− Что? – спросил Курт.
Глаза Блейна внезапно потускнели, и казалось, что он сейчас заплачет.
− Ты выглядишь…таким грустным, −прошептал Блейн, его глаза исследовали лицо Курта. – Почему?
Курт пожал плечами и покачал головой.
Внезапно, без единого слова, Блейн вовлек его в крепкое, нежное объятие. Он больше не задавал вопросы, он просто обнимал его. Теплые руки Андерсона обвивали его спину, и Курт испустил что-то наподобие вздоха, и прижался щекой к волосам Блейна, запах его собственного шампуня атаковал его. Курт поднял руки, чтобы обвить ими стоящего перед ним парня, он держался ради ничего и всего.
− Не отпускай, − с надрывом прошептал Курт.
Он хотел свернуться где-нибудь в клубок и умереть, оттого что позволил этим словам сорваться с его дрожащих губ.
Но Блейн не отпустил. Он просто прижал его к себе сильнее и, по крайней мере, на протяжении десяти минут… они стояли так. Они молчали. Они не двигались, только прижимались друг к другу еще крепче. Курт даже не понимал, дышит ли он.
Весь его мир рушился, когда он чувствовал, как мягкие обветренные губы Блейна прижимаются к его шее.
Когда Блейн отстранился, то украл ту частичку сердца Курта, которая как-то еще сохранялась в его груди, даже после того, как он вырвал его остатки пару минут назад.
Но он ничего не сказал. Блейн убрал выбившийся локон со лба Курта, одарил его печальной улыбкой и повел к маленькому столу, на котором их ждал ланч.
Глава 7 Глава 7
Они покинули квартиру вместе, и хотя это было час спустя после того долгого, продолжительного, очень ценного объятия, которое Курт всегда будет хранить в своем сердце, он все еще чувствовал себя немного незащищенным и ранимым в то время, как они шли в бар, что предложил Кевин. Они зашли в помещение, где музыка играла просто оглушительно, подойдя к барной стойке, парни заказали себе по напитку.
Курт внезапно понял, что это первый раз, когда они идут вместе в бар. По крайней мере, исключительно ради того, чтобы выпить. Да, вчера они выпили пива, но они пили не вместе, и они пошли туда не для того, чтобы выпить. По какой-то причине Курт почувствовал себя взрослым, гораздо старше своих двадцати двух лет, и ему это понравилось. Курт пытался не скользить глазами вверх и вниз по сексуальному телу Блейна, но он ничего не мог с собой поделать, он не мог не заметить, что Блейн выглядел…действительно, действительно здорово. Он надел темные узкие джинсы и красную обтягивающую футболку и укротил свои непослушные кудри с помощью геля для волос.
Черт!
Он заказал водку со спрайтом (меньше калорий, чем в водке с колой). Курт не слышал, что заказал Блейн, но уловил, что тот попросил оставить открытый счет.
− Собираешься напиться в хлам? − спросил Курт, теребя в руках соломинку.
−Не слишком, − громко сказал Блейн, чтобы перекричать грохот музыки. – Но, по крайней мере, я закажу еще один. И ты тоже.
Курт открыл рот, чтобы поблагодарить Блейна, но при этом возразить, что он сам может заплатить за свои напитки, но Блейн прервал его.
−Возражения не принимаются. Ты избавил меня от оплаты отеля. Меньшее, что я могу для тебя сделать, так это купить тебе выпить.
И так как Курт не мог поспорить с этим, он просто пожал плечами и взял стакан. Блейн улыбнулся в ответ и взял свой собственный напиток.
− Кевин, − позвал Блейн, помахав ему.
−Хей, − громко поприветствовал их Кевин, когда приблизился к ним.
Курт натянуто улыбнулся.
−Привет, Кевин.
− Я рад, что вы пришли, − сказал Кевин, перед тем, как заказать у бармена ром с колой.
−Как дела? – спросил Блейн.
−А что могло измениться со вчерашнего дня? – ответил Кевин с легкой улыбкой.
−Как бы то ни было, − засмеялся Блейн, хлопнув его по плечу.
Курт отключился от разговора, как только Кевин начал рассказывать о музыкальных магазинах, где можно достать великолепные гитары. Кевин снова смог заставить Блейна улыбаться, и Курт не мог этого вынести.
Хаммел допил коктейль и заказал следующий.
Блейн удивленно поднял бровь, но не стал это комментировать. Курт наблюдал, как Блейн и Кевин болтали о том и об этом, о гитарах и аккордах, и чувствовал себя таким потерянным.
Он внезапно пожалел, что он не может принять участие в этом разговоре, но… понял, что это не то, чего ему хотелось.
Это мысль поразила его в самое сердце.
Он хотел быть здесь с Блейном и только с Блейном. Он хотел, чтобы Кевина здесь не было, стоящего рядом с Блейном, развлекая его своими невыразительными серыми глазами и скучным голосом. Он хотел остаться с Блейном наедине, смеяться с ним, вспоминая шутки, которые смогут понять только они. Он понял, что хочет быть единственным, кто может заставить Блейна улыбаться той самой улыбкой, которая может осветить целое побережье, и он хотел, чтобы Кевин отвалил.
Он прикончил свой второй коктейль.
− Тяжелый день? – наконец поинтересовался Кевин, заметив, что парень тянется к третьему бокалу, хотя они с Блейном выпили только по одному.
− Можно сказать и так, − ответил Курт, прося у бармена стопку текилы.
− Ты пьешь текилу? – удивился Блейн.
−Ну да.
Блейн попросил еще две, и они втроем чокнулись и сразу же опрокинули их в себя одним быстрым, резким движением. Курт был раздражен, но продолжал посасывать лимон, как и два сидящих рядом с ним парня.
− Я никогда не относил тебя к людям, которые любят текилу.
− Сколько раз я должен тебе повторять, что за пять лет много чего изменилось?! − огрызнулся Курт.
Блейн лишь пожал плечами в ответ, но все же он выглядел немного обеспокоенным, когда Курт заказал очередной напиток.
Полтора часа спустя они уже все были не слишком трезвые, хотя Курт притормозил после своего третьего коктейля. Ему казалось, что Кевин слишком сильно прижимался к Блейну и Курт чувствовал себя очень некомфортно.
−Так как вы с Куртом познакомились? – громко спросил Кевин.
Курт слегка удивился, что они не поднимали эту тему вчера, когда были вдвоем.
− Мы познакомились в старшей школе, − объяснил Курт.
Блейн выглядел немного обиженным из-за этих слов и повернулся к Кевину.
− Мы встречались, − добавил он.
− Да ну? Серьезно?
− Да, − ответил Блейн.
− И вы до сих пор друзья? – поразился Кевин.
Блейн посмотрел на Курта, но тот промолчал.
− Это мы еще не решили, − заявил Блейн.
− Что ты имеешь в виду?
Курт допил свою разбавленную водку, извинился и отправился в туалет, оставляя Блейна одного рассказывать все грязные подробности.
Курт дошел до туалета, находящегося в конце бара, и скорчился от того, какой грязной была эта маленькая комната. Справив нужду, он повернулся к запачканной раковине, чтобы вымыть руки, и поймал свой собственный взгляд в мутном зеркале. Он выглядел ужасно. Он был бледным и уставшим, а его глаза казались запавшими. Он был слишком истощен, и спрашивал себя, это ли видел Блейн, когда они обнимались.
Господи, они обнимались.
Это было все, что ему было нужно и даже больше. Это ощущение было аналогично тому, как если бы он вернулся домой после пяти лет, проведенных в замороженной тундре, и тепло постепенно просачивалось в его кости. Он чувствовал себя правильно.
Но в то же время это было то, чего он так боялся.
«Не отпускай,» - сказал он.
Что за гребаный идиот?
В какого же безнадежного, потерянного, бесполезного человека он превратился?
Он хотел пойти домой, и заползти в кровать, где весь мир был бы так далеко, где он не должен был бы иметь дело с прекрасными медово-ореховыми глазами Блейна и его идеально заостренным подбородком, поросшим идеальной щетиной.
Он вздохнул и вышел из туалета.
Вернувшись, он увидел Кевина, обнимающего Блейна, и целующего его прямо в губы.
Курт захотел умереть.
Он стоял там и смотрел на двух парней, лица которых были так близко друг к другу в этом интимном жесте. Он должен был бы отвернуться. Он должен был бы вернуться в туалет, или же он просто должен был бы… просто уйти прочь, потому что это было слишком, он не хотел, он не мог смотреть на это.
Курт хотел Блейна. Он должен был принадлежать только ему, а Кевин не заслуживал его.
И что конкретно Блейн рассказал об их расставании и об их не-совсем-дружбе, что это заставило Кевина думать, что это прекрасное время для начала отношений с Блейном. Они же отлично знали, что Курт должен сейчас вернутся из тулета? Какая к черту дружба это была?
Ему хотелось просто уйти, оставить их. Он был готов даже заплатить за то, чтобы они отправились по их собственному пути, который больше не должен был пересекаться с его. Он хотел пойти домой и страдать в туалете.
Но он был сильнее этого.
Так что он стремительно подошел прямо к ним, и встал прямо ними, игнорируя тот факт, что руки Блейна крепко прижаты к груди Кевина.
− Должен ли я оставить сегодня дверь незапертой? – спросил Курт, и вопрос был полон яда.
Они наконец оторвались друг от друга, и Блейн посмотрел на Курта испуганными глазами, наполненными ужасом, и ошалело повернулся к Кевину. Курту показалось, что в тусклом свете бара Блейн не выглядел таким печальным, как под желтым светом уличных фонарей.
− Возможно, нет, − с ухмылкой сказал Кевин.
− Что?− Нет! Я не собираюсь идти с ним домой… Курт!
Но Курт видел уже достаточно, и пока Блейн спешил оплатить свой счет, он уже вылетел из бара. Он не видел ни недоуменный взгляд Кевина, ни Блейна, кидающего озабоченные, безумные взгляды ему вслед, ждущего, когда бармен пробьет ему карту. Курт вылетел из бара и понесся вниз по улице, обхватив себя руками и направляясь домой. К счастью, он был в трех кварталах оттуда. Алкоголь лишь немного затуманивал его разум, но он не обращал никакого внимания на шум за его спиной.
−…ожди! Курт, подожди!
Курт не обернулся, даже услышав свое имя, он просто побежал еще быстрее, он не понимал, как он так быстро добрался до дома, но Блейн зашел в квартиру вместе с ним.
Кевина нигде не было видно.
− Я не собирался идти с ним! – орал Блейн, со стуком захлопывая дверь.
− Почему нет? Он идеальный парень, он не такой плохой и испорченный, как я, − взорвался Курт.
−Ты не испорченный,− заспорил Блейн. – И меня не интересует Кевин.
− О да, это было заметно, когда ты засовывал язык ему в горло.
− Я не…− дерьмо, просто послушай меня!
− И ты говорил, что я ругаюсь.
− Прекрати! – закричал Блейн, хватая Курта за плечи и поворачивая его лицом к себе, что очень не понравилось Курту. Он не хотел его видеть. Он не хотел смотреть на эти губы, эти глаза, это лицо, которые больше не принадлежали ему. – Просто прекрати и послушай меня!
− Ты НЕ ОБЯЗАН объясняться передо мной, − рявкнул Курт, сбрасывая с себя руки Блейна. – Ты можешь приходить домой с кем хочешь, и ты можешь трахаться с любым, кого захочешь.
− Я не хочу трахаться с ним!
− Все выглядело иначе.
− Почему ты сознательно ведешь себя так глупо?
− Потому что я не хочу тебя видеть здесь! – выкрикнул Курт, ярость была слышна в его словах.– Я не хочу, чтобы ты вторгался в мою жизнь!
– Тогда тебе нужно было сразу сказать, чтобы я ушел! – прокричал Блейн.
– Нверное, я должен был!
– Почему тогда ты не сделал этого?
– Потому что я люблю тебя, понятно! – сдался Курт.
Блейн замер, краска сошла с его лица, а рот приоткрылся в шоке.
– Я люблю тебя так сильно, что не могу ясно мыслить! Я люблю тебя так сильно, что это физически ранит, находиться с тобой в одной комнате и не трогать твое лицо или не целовать твою шею или… или…
Курт тяжело дышал, его кулаки были крепко сжаты, а его грудь яростно вздымалась, и он не смог закончить предложение. Рот Блейна все еще был приоткрыт, а его ресницы мелко подрагивали и он как будто пытался вобрать в себя все то, что происходило в данный момент.
– Ты…- ты все еще любишь меня?!
– Я никогда не переставал любить тебя! Я полюбил тебя, когда мне было шестнадцать, я любил тебя, когда ты оставил меня в семнадцать, и с тех пор я любил тебя каждый гребаный день!
Блейн все еще не двигался.
– Почему ты сразу не сказал мне? – спросил Блейн, скривившись, и по какой-то причине это выражение лица Блейна напомнило Курту то выражение, что он видел пять лет назад, когда Блейн говорил Курту, что они расстаются.
– Что же, это не так просто, ты так не думаешь? – прокричал Курт в ответ. – Ты ПОКИНУЛ меня, Блейн! Ты оставил меня одного и никогда-никогда не звонил, и все, что ты оставил после себя– это цветок и невыполлненное обещание! Ты…-
– Курт! – прервал его Блейн, глаза у него были дикими, а голос дрожал. – Я всегда был твоим, – Блейн выдыхал слова с большими перерывами между ними в недвижимый воздух этой маленькой, пыльной квартирки. – Я никогда не переставал быть твоим.
В этот момент Курт сломался.
Он подался вперед и пригвоздил Блейна к двери, сминая его губы в грубом поцелуе, который передавал все, что он чувствовал в данный момент, да, да, правильно, ты должен быть прямо здесь, не оставляй меня опять, и он простонал Блейну в рот, когда тот собственнически приобнял его. Их поцелуй на был вкус был как алкоголя с каким-то сладким послевкусием, Блейн пах сигаретами, что, в общем, не заботило Курта.
– Ты мой, – прорычал Курт в его обветренные губы.
– Твой, – согласился Блейн, кладя руку Курту на шею и притягивая его для еще одного поцелуя.
Поцелуй был голодным и горячим, зубы сталкивались, а их языки сражались за первенство, и это было все, все, все, что нужно было Курту. Это было мокро, и его губы определенно будут болеть на следующее утро, но он мог чувствовать Блейна напротив себя, под собой, он схватил запястья Блейна и пригвоздил их к двери у него над головой. Блейн громко простонал и толкнулся бедрами навстречу.
Курт почувствовал, что тонет.
Примечания к главе:
TBC W/SMUT.
Глава 8 Глава 8
О да.
Да.
Да, это именно то, чего ему недоставало пять долгих, мучительных лет. Блейн знал, как надо целовать его, как проводить своим языком, как прикусывать зубами его нижнюю губу. Он знал, как потереться бедрами об эрекцию Курта, знал, как заставить его задыхаться, как он помнил все эти вещи? Курт все еще держал руки Блейна у того над головой, а пальцы Блейна сгибались и извивались, пытаясь схватиться за что-нибудь, и Курт любил, когда он так делал.
– Хочешь трахнуть меня, – простонал Блейн в его ухо.
–Да, – прошипел Курт, расцепляя свой захват над запястьями парня, потому что, да, да, оу определенно, это именно то, что должно было произойти, и он хотел, чтобы это случилось прямо сейчас, прямо в это мгновение, да, трахнуть, пожалуйста.
Блейн толкнулся вперед, заставляя Курта отступить назад, и, пока их руки продолжали исследовать тела друг друга, они танцевали этот неловкий, неуклюжий, совсем неграциозный танец, который, однако, был им обоим прекрасно знаком. Они миновали гостиную, где осталась их обувь, преодолели узкий коридор, где Блейн расстался со своей футболкой, и, наконец, оказались в спальне. Курт прижал Блейна к стене, висевшие там фотографии посыпались на пол, но это было совершенно неважно, когда Курт вновь соединил их губы. И, черт возьми, это было великолепно, целовать эти губы, те самые, которые он думал, больше никогда не попробует на вкус.
Дрожащими от возбуждения руками, Блейн освободил Курта от его футболки и, ох, наконец-то их обнаженные тела прижались друг к другу, и Курт заметил, что их разница в росте изменилась за пять лет.
Пять лет назад, когда им было по семнадцать, и они не были пьяны от водки и текилы, а были пьяны только друг от друга.
Курт решил, что он бросит курить и пить, если это будет продолжаться.
Грудь и живот Блейна были такими же крепкими и плоскими, хотя с заметно увеличившимся количеством волосков, однако не слишком большим. Курт прижался плотнее, их губы все еще были соединены, а волоски на груди Блейна щекотали и царапали его кожу, и это было так, так горячо. Он грубо потянул Блейна за волосы, потому что, хей, сейчас не время для милостей и нежностей, к тому же, он хотел запустить руки в эти кудри с тех пор, как увидел Блейна на улице в ЛА несколько дней назад.
Они оба задыхались, и Курт мог чувствовать пот в волосах Блейна. Курт просунул колено между ног Блейна и затем надавил на очевидную эрекцию парня. Голова Блейна упала на плечо Курта.
– Курт, – умолял и содрогался он, – пожалуйста, пожалуйста.
Курт провел носом по уху Блейна, а затем провел языком по мочке его уха, горячо дыша на него, и прикусил зубами ушную раковину.
–Ох, господи, блять, да…да, ах – промямлил Блейн, он выглядел так, как будто решает отвернуть ему голову или пододвинуться ближе и позволить Курту продолжать эту восхитительную атаку.
Да, Курт был почти уверен, что тому понравилось это.
– Все еще хочешь, чтобы я трахнул тебя? – прошептал Курт грубым, низким голосом.
Блейн застонал, его голова запрокинулась и ударилась об стену. Курт понял это как «ох, черт, да, пожалуйста, сейчас это было бы великолепно», он опустил свое колено, скользя ладонями между их телами. Прошло пару секунд, показавшихся обоим вечностью, прежде чем Курт расстегнул ширинки на их джинсах.
Он дрожал.
Он скользнул рукой вниз, вниз, вниз к границе белья Блейна.
Звук, который издал Блейн, был намного больше, чем стон, и этот звук заставил голову Курта закружиться, а живот напрячься.
Курт сжал член Блейна и триумфально улыбнулся, когда тот начал задыхаться. Он усилил свой захват, несмотря на то, что это было сложно с бельем, все еще надетым на парня, и крепко схватил его так, как он знал, Блейну нравится.
– Господи, да, ммм, – простонал Блейн, его глаза были плотно прикрыты, а щека прижата к челюсти Курта.
– Никто не знает тебя так, как я, – прошептал Курт, его голос дрожал. – Никто не знает, что тебе нравится, – он поцеловал Блейна в висок, – где трогать тебя, – он сжал его сильнее, – как заставить тебя кричать.
Блейн почти плакал, он тяжело дышал, но Курт знал его лучше, он чувствовал, как сокращаются мышцы на животе парня, и он знал, что должно случиться.
Он вытащил свою руку, когда Блейн был на пределе, когда тот был готов кончить, и Блейн почти осел перед ним. Блейн прижал голову к груди Курта, хныча возле его плеча и цепляясь за руки партнера, его шею, спину, за все, докуда мог дотянуться.
Но им уже было не по семнадцать лет.
И Курт хотел, чтобы это продлилось намного дольше.
– Я здесь, – прошептал он, успокаивая Блейна, потому что помнил, как остро тот реагирует на прикосновения в сексе, как он тяжело переносит дистанцию, и как любит быть максимально близко, прижимаясь и обнимаясь. – Сейчас я трахну тебя.
Блейн пробормотал что-то, заикаясь и тряся головой, и Курт знал, что тот близок к финишу, и он хотел дать ему кончить, хотел увидеть, как тот потеряет контроль, оттого что именно он трогает его, и оттого что именно он целует его.
Курт схватил Блейна за бедра, и они повалились на кровать, Блейн упал на спину на матрас, а Курт навис над ним. Он оставлял по всему телу Блейна мокрые, неистовые поцелуи, пока стаскивал с них обоих джинсы.
Он не хотел думать о тех, кто был с Блейном, кто облизывал эту соленую кожу, кто двигался напротив этой груди, вдыхал этот идеальный, мускусный запах корицы. О тех, кто дышал на этого парня, на этого прекрасного, потрясающего человека, который сейчас находился под ним. И он ненавидел мысль о том, что другие люди имели доступ к этому, что другие люди были здесь, делая то же, что и он сейчас. Курт и Блейн были первыми друг у друга, и они должны были быть единственными друг у друга, черт возьми, Курт не должен был делить Блейна ни с кем, а Блейн ― его.
Потому что это, думал Курт, пока снимал белье Блейна с его бедер, его ног и отбрасывал прочь, это его.
И Блейн не мальчик больше. Его член увеличился и стал пурпурным из-за возбуждения, кровь все еще яростно приливала вниз и, святая матерь божья, Курт не мог не попробовать его на вкус. Так что он провел языком по головке, Блейн закричал, его руки потянулись вниз, чтобы схватить Кута за волосы и притянуть для еще одного поцелуя.
– Пожалуйста, Курт, – умолял Блейн, толкая свой член в изгиб все еще не обнаженного бедра Курта. – Я-я нуждаюсь в тебе, ты нужен мне, пожалуйста, только ты, я хочу только тебя, это всегда был только ты.
Он простонал это в несколько стремительных, сбивающихся выдохов прямо Курту в губы, и, да, Курту это безумно нравилось. Он любил это, он любил Блейна, и он хотел дать ему то, что тот хочет. Он хотел заставить Блейна издавать те восхитительные вдохи, те стоны, на которые, он знал, Блейн был способен, хотел слышать эти драгоценные стоны, он хотел слышать, как Блейн будет кричать его имя на пике удовольствия.
– Да, Блейн, да, я сделаю это, – успокаивал его Курт, потому что в данный момент Блейн извивался, не контролируя свое тело, и слезы собрались в уголках его глаз, и Курт был почти уверен, что никогда не видел кого-то, кто хотел быть трахнутым так сильно.
Так что он стянул свое белье и охмилыйтрахнименя, да, они наконец-то прижались друг к другу, никакой одежды, никакого расстояния, никаких стран или океанов между ними. Они были потными и странно липкими по какой-то причине, но кожа Блейна излучала сексуальное тепло, а Курт был в огне, огне, огне, несмотря на холодный воздух, заходящий из окна его спальни. Но они были внутри, здесь, на мягких простынях, так как Курт не заправил свою кровать этим утром, и Блейн целовал его и дышал напротив его шеи, и то, как волосы на груди Блейна царапали его кожу, заводило Курта.
– Курт…Курт…
– Я знаю, – всхлипнул Курт напротив щеки партнера.
Он потянулся рукой в темноту, открыл ящик ночного столика, чтобы взять смазку и презерватив.
Курт ненавидел тот факт, что они должны использовать презерватив.
Но он не знал, с кем был Блейн, не знал, кто трогал его там, и это была необходимая предосторожность, но он ненавидел тот факт, что это было необходимой предосторожностью.
Он быстро окунул пальцы в смазку, а Блейн инстинктивно приподнял свою ногу и зацепился ей за бледную спину Курта. Курт скользнул рукой вниз, позволяя одному мокрому пальцу скользнуть вдоль эрекции Блейна, а затем ниже и ниже, пока два скользких пальца не задели вход Блейна.
Блейн задыхался под ним, он двигал своими бедрами, как будто не мог больше ждать, как будто ему нужно было, чтобы Курт был внутри него прямо в эту чертову минуту, и Курт дал ему это. Он надавил пальцами, входя через плотное кольцо мышц, и чувствуя, как Блейн сжимается вокруг него.
– О боже, – выдохнул Блейн, когда Курт вошел глубже.
Блейн хватался за простыни, его нога плотнее прижалась к спине Курта, и он начал насаживаться на пальцы партнера, несмотря на то, что его тело отвергало это вторжение.
–Так хорошо? – пробормотал Курт в ухо Блейна.
– Да, – захныкал Блейн, немного протягивая последнюю букву. – Курт… пожалуйста…
Курт знал, что ему нужно большее, и он знал, что ему нужно всё, так что он растянул его так быстро и так тщательно как мог, пред тем как ввести третий палец. Он подготавливал Блейна с какой-то легкостью, как будто он делал это всю свою жизнь, и как будто тело Блейна было создано для него и только для него.
Блейн начал трястись и дрожать, его тело было таким неконтролируемым, и Курт гордился этим. Он гордился тем, что он все еще может превратить Блейна в этого потного и распутного мальчика, который умолял войти в него.
Курт медленно вынул свои пальцы, разорвал упаковку презерватива, отбросил фольгу в сторону и медленно надел презерватив на себя. Господи, он был твердый как сталь, и он мог видеть глаза Блейна на себе. Лунный свет лился из окна на их тела, и Курт был уверен, что Блейн никогда не был таким красивым, как в этот восхитительный момент.
По какой-то причине, которую он никогда бы не смог объяснить, Курт задержался на секунду, для того, чтобы положить свою дрожащую руку Блейну на колено, позволить ей мягко скользнуть вдоль бедра Блейна и погладить большим пальцем выступающую тазобедренную кость.
Блейн смотрел на него с таким… обожанием и ожиданием, сквозь слезы на темных ресницах, и затем медленная улыбка озарила его лицо, и это было так мило, что Курт подумал, что попал в рай.
«Я так безумно люблю тебя».
Он хотел бы сказать это вслух.
Вместо этого он расположился у входа Блейна и наклонился, чтобы поцеловать его нежно, мягко, позволяя их губам соприкасаться, когда он вошел в Блейна.
И это то, где он должен был быть, в этой кровати, под этим окном, залитым лунным светом, целуя эти распухшие губы, внутри именно этого человека.
Они предназначены друг для друга, думал Курт в этот момент, они подходят друг другу так же идеально, как детали паззла.
Блейн напрягся под ним, но Курт взял его ладони, переплел их пальцы и прижал их к матрасу возле головы любовника.
– Это всегда был только ты, – прошептал Блейн, когда Курт вошел в него полностью. – Только ты.
Подавленный, небольшой всхлип вырвался из горла Курта, он прислонил свой лоб ко лбу Блейна, когда вышел, а затем снова вошел в него.
«Идеальный, идеальный, ты такой идеальный», продолжал думать Курт.
Потому что он чувствовал, что Блейн такой же тугой и горячий вокруг него, каким он его помнит, и прямо здесь, прямо сейчас они так близко друг к другу, как никогда не были и никогда не будут. Они двигались вместе, Блейн зацепился лодыжками за спину Курта, а тот толкнулся внутрь и вверх и-
– Куртдабожеомойбогтам!
Курт улыбнулся в губы Блейна и толкнулся еще раз. Блейн уже был на краю, пока Курт пытал его лучшим способом, который только можно придумать, толкая этот маленький клубок нервов так глубоко в него снова и снова. Они оба задыхались, горячее дыхание дыма и текилы и горьковато-сладкий запах любви, который балансировал на краю чего-то сверхъестественного – все это смешалось под свечением луны и в тенях их потных тел в этой совсем маленькой темной квартирке. Сердце Курта мчалось галопом, в животе у него все сжалось, а пальцы Блейна сжали его собственные так сильно, что он боялся, они сломаются, и имя Курта сорвалось с губ Блейна в форме слабого стона и забытого обещания.
Одновременно лишившись сил, они упали на простыни.
Все было идеально, так, как и должно было быть.
Сон одолел их почти мгновенно.
Глава 9 Глава 9
Когда Курт проснулся утром, удовлетворенный и счастливый, у него немного кружилась голова, и болели мышцы. Он улыбнулся про себя, взглянув на часы на ночном столике. На работу нужно было идти через час. У них была еще куча времени, чтобы понежиться в объятиях друг друга. Он повернулся на другой бок, желая притянуть Блейна поближе к себе.
Кровать была пуста.
Простыни уже остыли.
На подушке рядом с головой Курта покоился милый голубой цветок.
Нет.
Нет, нет, нет.
Нет, думал Курт, сбрасывая простынь со своего обнаженного тела и скатываясь с кровати. Ох, черт, черт, его голова, зачем он пил вчера? Живот скрутило. Его взгляд панически метался по комнате.
Одежда Блейна исчезла.
Он поспешно натянул боксеры, выскакивая из комнаты. Голова раскалывалась от боли, во рту остался отвратительный привкус, но сквозь туман похмелья, он заметил, что узкой красной футболки, что была на Блейне прошлой ночью, уже не было в том месте, куда он бросил ее вчера. Его ботинки исчезли, так же как и рюкзак.
В животе у него все перевернулось. Он не был уверен, из-за похмелья это или из-за отсутствия Блейна.
Он метнулся в ванную комнату, где его сразу вырвало, тошнотворный привкус алкоголя жег его горло, и ему хотелось заползти обратно в кровать, потому что, конечно, это должен был быть сон, должен был быть.
Когда он опустошил свой желудок, то откинулся назад и прижал ладонь к губам.
Почему?
Почему он ушел?
Он сидел на полу ванной комнаты, не в состоянии сдвинуться с места, глядя в пустоту, и понимал, что в груди у него болит не только из-за похмелья. Эта боль жгла изнутри, это боль была похожа на ту, что он испытывал, когда доставал вещи из той коробки из-под обуви. Только в этот раз Блейна не было рядом, чтобы обнять его, чтобы поддержать и заставить боль отступить.
Он был один.
В квартире стояла гнетущая тишина.
И… он никак не мог связаться с Блейном. Они даже не обменялись телефонными номерами, почему же они не сделали этого?
Почему?
Курт не был уверен, как долго он просидел без движения, но в конце концов он почувствовал отвращение и, поднявшись с пола, повернулся к душу.
Он не помнил, как принимал душ.
Не помнил, как схватил цветок с подушки.
Он снова достал с верхней полки ту старую коробку и вытащил дневник, в который он не решился заглянуть вчера. Он открыл его на самой последней странице.
Внутри лежали пять высушенных, увядших голубых лепестка.
Лепестки того самого цветка, оставшегося с того ужасного дня пять лет назад, того первого цветка, который он получил от этого человека.
Он вложил новый цветок между страницами и закрыл дневник.
Это было его жизнью.
Жизнь, течение которой отмечалось вехами в виде милых голубых цветков, неуместных прощаний и тяжелых разбиваний сердца.
Курт положил дневник обратно в коробку и убрал на место.
Он бросил взгляд на кровать, и у него перед глазами встал до боли яркий образ: парень с медово-ореховыми глазами, его тело, освещенное луной, и спокойная, безмятежная улыбка. Он подошел к кровати, взял подушку, на которой лежал цветок и поднес ее к лицу, вдыхая запах.
Блейн.
Курт провел несколько дней, делая все, чтобы не расплакаться.
Он больше так не мог.
Он упал на кровать, на сторону, где спал Блейн и расплакался.
Он плакал отчаянными, злыми, горячими слезами, и они падали на подушку, в которую он вцепился, и соленые капли смешивались с драгоценным запахом Блейна.
Почему у него было чувство, что он больше никогда не увидит его?
Солнце, светившее в окно, сияло слишком ярко, подумал Курт сквозь слезы. Оно не должно сиять совсем, думал он. Должно быть облачно и дождливо, и весь мир должен спать, думал Курт сквозь слезы.
Он не мог остановить рыдания.
Он не думал, что когда-нибудь сможет их остановить.
Примечания к главе: Извините, что эта глава получилась такой короткой. Если бы она была длиннее, она не была бы… правильной.
Глава 10
Глава 10
Курт не пошел на работу, и получил море сообщений от Кэролайн, которая интересовалась, где, черт побери, его носит. После седьмого сообщения Курт, не выдержав, ответил ей, заявив, что сегодня его не будет. Затем он выключил телефон.
Уже несколько часов он лежал на кровати и сжимал подушку, и все, что он хотел знать― почему? Почему Блейн покинул его? Почему он ушел, не сказав ни слова? Курту казалось, что тот был счастлив, он думал, что всё у них было хорошо, что они все решили, и что они теперь снова будут вместе. Если нет, то почему Блейн сказал «Я хочу только тебя, это всегда был ты»? Почему он говорил все эти изумительные вещи? Курт продолжал перебирать слова Блейна, пытаясь понять, не пропустил ли он чего-нибудь.
О.
О, Боже.
Он не сказал этого в ответ. Он не сказал Курту, что любит его.
Курт излил парню все, что было у него на сердце, признаваясь в любви, которая затуманивала его разум столько лет, и он никогда не думал, что…
Так Блейн, он не… не любил его?
Неужели так и было?
О Боже, теперь его израненная душа болела еще больше, и он не знал… не знал, что же ему делать. Почему это ранит так сильно?
И, если он не любил его, тогда почему он… почему они занимались сексом?
Аргх, Курту захотелось дать себе по лбу. Люди занимаются сексом без любви постоянно, думал он. Он и сам делал это много раз. Почему же с Блейном все казалось другим? Почему это чувствовалось по-другому?
Почему это ощущалось, как будто его собрали из осколков спустя пять мучительных лет?
Почему же тогда Блейн прижимал его так близко к себе, когда они засыпали? Почему Курт проснулся посреди ночи, почувствовав нежные поцелуи Блейна на своей шее? Почему руки Блейна ощущались так правильно в его собственных, когда тот сжимал их?
Почему его глаза так засветились лишь оттого, что он увидел Курта, когда появился в кофейне в тот раз?
Почему Блейн так крепко обнимал его и держал так, как будто они были одни во всем этом мире?
Он сводил себя с ума этими мыслями, этими вопросами, на которые не мог найти ответа, и, когда раздался стук в дверь, он сначала даже не услышал его.
Курт всхлипнул, утер слезы со своего лица и выполз из кровати. Только в тот момент он, черт возьми, понял, что он все еще был голым, потому что не оделся после душа, так что он натянул первые джинсы, попавшиеся под руку, и, абсолютно обессиленный, подошел к двери. Он был абсолютно уверен, что когда откроет дверь, то увидит там Кэролайн с коробкой конфет и романтической комедией подмышкой, но когда он открыл дверь…
Его сердце остановилось.
Там, оперевшись руками на косяк по разные стороны от двери и опустив голову, стоял Блейн Андерсон со своим рюкзаком на плечах.
Курт всхлипнул, и голос покинул его.
– После того как принес цветок, я сидел на автобусной остановке не один час, – начал Блейн.
Его голова все еще была опущена, и Курт не мог заглянуть ему в глаза.
– Я не знаю, сколько автобусов остановилось там за это время, но я… я не мог заставить себя сесть ни в один из них.
Курт до сих пор молчал, только слезы продолжали катиться по его щекам, и его глаза были красными. Он стоял, не двигаясь.
Блейн наконец поднял голову, чтобы посмотреть ему в глаза.
Тут Курт заметил, что Блейн тоже плакал, а его лицо было бледнее мела. Ореховые глаза парня в обрамлении мокрых ресниц исследовали лицо Курта, и тот надеялся, что Андерсон видит, каким печальным и каким чертовски нуждающимся в его присутствии тот сделал Курта.
–Ты не…Курт…ты напугал меня до смерти, – тихо признал Блейн, его руки все еще опирались на дверную раму. – Ты пугал меня, еще когда мы были подростками, а сейчас ты пугаешь меня еще больше.
Курт открыл было рот, чтобы сказать «что за бред ты несешь, идиот», но сдержал свой порыв.
– Я никогда в своей жизни не испытывал такого сильного чувства к другому человеку. Я не… не понимал этого. Я не знаю, почему чувствую себя таким потерянным без тебя. Когда мы встречались, то, лежа ночью в кровати в полном одиночестве, я мог думать только о том, что я был таким одиноким и… неполным без тебя рядом со мной и это было не… и это было так странно для меня, особенно когда мы были так молоды. Я не понимал, как я мог чувствовать себя так…и ты… просто видеть тебя, быть так близко к тебе… я не знал, как справиться со всем тем, что я чувствую. И ты уже не тот, что раньше, ты другой, ты… твое сердце стало жестче. И я знаю, я знаю, это из-за меня, потому что я оставил тебя. И причина, почему я знаю это, в том, что я чувствовал то же самое.
Курт наконец был способен говорить, в его ослабевшем голосе звучали слезы.
– Что ты чувствовал?
– Как будто часть меня умерла, – признался Блейн, – как будто часть моей души оторвали и выбросили в мусор. Как будто моя жизнь была кончена. И я не мог справиться с этим.
– Так поэтому ты никогда не пытался связаться со мной? – спросил Курт уже мягче, без сарказма.
– У меня было чувство, что я зависим от тебя, от твоего присутствия, – попробовал объяснить Блейн. – Ты был в моих венах. Я не знал, что… люди могут чувствовать такое. Я думал, что это неестественно, что со мной что-то не так.
– И сегодня? – прошептал Курт. – Почему ты ушел от меня сегодня? Этим утром?
Блейн решительно посмотрел ему прямо в глаза и, кажется, он выглядел немного испуганным, но Курт не был уверен.
– Потому что я думал, что я наконец-то освободился от зависимости от тебя. Но за одну ночь ты затянул меня в свои сети снова. И даже сильнее, теперь все, что я могу видеть, это ты, – мягко проговорил Блейн, робко протягивая руку, чтобы погладить заплаканную щеку Курта. – Я больше не могу без тебя. Я пытался и я не могу… когда я сидел там, на скамейке на автобусной остановке, я чувствовал, что если уеду, то совершу самую большую ошибку в своей жизни.
– Так это… это не потому, что ты не любишь меня? – не смог не спросить Курт.
Лицо Блейна исказила гримаса, и слезы потекли по его щекам еще сильнее. Он наконец шагнул внутрь квартиры, снял рюкзак, уронил его на пол и заключил в свои ладони такое грустное лицо Курта.
– Нет, Курт, – проговорил он сквозь слезы, качая головой. – Я всегда любил тебя. Я любил тебя тогда, я люблю тебя сейчас и я буду любить тебя до… до скончания веков, наверно. Ты — часть меня.
Ноги Курта подогнулись, но Блейн был рядом, и они упали на пол вместе, всхлипывая. Их руки теснее обвились вокруг тел друг друга.
– Ты не можешь сделать это снова, – прошептал Курт, стыдясь того, как жалко звучали его слова, и смущаясь оттого, каким отчаянно-умоляющим он себя чувствовал. – Ты не можешь снова сделать это со мной.
– Я не сделаю, – пообещал Блейн, целуя Курта в висок. – Я не сделаю, клянусь.
– Ты просто…ушел. Я не… не знал, что мне делать.
– Прости меня, прости, – рыдал Блейн в волосы Курта. – Я никогда не хотел причинить тебе боль, прости.
Курт кивнул Блейну в шею, дыша им, задерживая его запах там, у себя в легких. Он боялся выдыхать, потому что боялся, что проснется, и Блейна не будет там, на полу, крепко обнимающего его. Курт был зол на себя из-за того, что увяз в этом так глубоко, из-за того, что влюбился так сильно, и он хотел бы вернуть свой саркостичный взгляд на все назад, но это, казалось, прошло без следа, а на место сарказма пришли чувства к парню, руки которого сейчас обвивали его, даря надежду.
Они провели весь день вместе, лежа в кровати, и Курт пришел к выводу, что Блейн выглядит также прекрасно под солнечным светом, под тем самым светом, который Курт так проклинал этим утром, как и под лунным.
Они провели все это время, заново изучая и вспоминая друг друга. Курт позволил своим пальцам слегка касаться кожи Блейна, нагретой солнцем, целуя места, которые он мог пропустить прошлой ночью, потому что он хотел всего Блейна, каждый миллиметр его тела.
Комната наполнилась мягкими, сладкими вздохами и долгими, задыхающимися стонами, и имена «Курт» и «Блейн» растворялись в стенах, в полу, в шкафу и в коробке из-под обуви, которую Курт хранил от всего мира.
Они разговаривали о прошлом и о будущем. Блейн рассказал ему, что не целовал Кевина. Кевин поцеловал его, а он был слишком пьян и шокирован, и, кроме того, пытался оттолкнуть его. Курт подтвердил, что он видел руки Блейна, прижатые к груди Кевина, как будто он это и собирался сделать. Блейн заявил, что желает целовать только Курта до конца своих дней, потому что Курт на вкус, как каждое хорошее воспоминание, как каждый идеальный закат, каждый медленный снегопад, как каждая красивая песня. Курт сказал, что они могут поехать в Напа Велли вместе, и они смогут выпить все вино, какое только захотят. Блейн сказал, что они могут путешествовать вместе, и что он проследит, чтобы Курт взял такой же рюкзак, как у него. Курт планировал сказать Кэролайн завтра о том, что он берет длительный отпуск и нет, он не уверен, когда вернется, но да, в конце концов он вернется назад, потому что Блейн хотел услышать его выступление в кофейне еще раз. Он пообещал, что останется, чтобы послушать все их песни в следующий раз.
– Ты оставил этот цветок, – прошептал Курт, когда наступила ночь, а их ноги были переплетены под холодными простынями.
– Я боялся, что ты забудешь меня, – сказал Блейн, прижимая Курта крепче и запрокидывая его голову одним пальцем для того, чтобы запечатлеть глубокий поцелуй на его губах.
– Я никогда не смог бы забыть тебя, – сказал ему Курт. – Ты незабываемый.
И внезапно эта маленькая, темная квартирка совсем перестала казаться темной, и, может, она казалось чуть теснее, но это только потому, что она была наполнена чем-то вроде надежды.
А надежда занимает много места, потому что она отгоняет все плохие вещи, что есть в мире и заставляет тебя чувствовать себя немного лучше, гораздо более любимым.
Конец.
Примечания к главе: Спасибо за прочтение!
Примечания от переводчика: Хочу сказать огромное спасибо всем тем, кто читал и комментировал) Надеюсь, что нам удалось хоть чуть-чуть соответствовать оригиналу=)
Примечание от беты:
Привет всем!)
Хочу извиниться перед вами всеми за то, что порой давала волю фантазии, редактируя главы. Мне очень-очень стыдно, правда) Или не очень... В любом случае, я делала это исключительно ради вас) так правда звучит лучше...
»
